Наши ветераны дорогие,
Вам спасибо, милые, родные!
Родину Вы нашу защищали,
Над врагом победу одержали.
Вы для нас герои-победители,
Это знают дети и родители.
Смерти на войне в глаза глядели,
Оттого так рано поседели.
Не страшны Вам были боль и раны,
Преклоняемся пред Вами, ветераны.
Ценой жизни Вы победу отстояли,
Вам в награду - ордена, медали.
Мы не слышим грохота орудий,
Мирно на Земле живут все люди.
Пусть будет мир и завтра, и всегда,
Война не повторится никогда!
Вяселева Виктория, 7 лет ГУО «Средняя школа № 2 г. Белыничи»
Жыцце яго ўзяць за прыклад
Прысвячаецца ветэрану Вялікай Айчыннай вайны Тапунову М.І.
Прыдруцкі край мой дарагі!
Герояў славіш ты заўжды.
А сёлета святкуеш вызвалення юбілей,
І з кожным днем жыццё становіцца святлей.
Жыццё, якое падарылі
Твае сыны, што катаў білі.
Што адстаялі мір і цішыню,
Не ўсе вярнуліся на родную зямлю.
Мы маладыя, іх імены сення славім
І шмат чаго пра іх жыцце мы знаем.
Такіх людзей засталась зусім мала,
Ім сення аддаем мы чэсць і славу.
У весцы Мокравічы нашай
Героямі вайны багатай
Жыў некалі Міхал Іваныч Тапуноў –
Любімец усіх ён жыхароў.
Бацькам з маленства памагаў складна,
Вучыўся ў школе на выдатна.
У Бялынічах сярэднюю ен скончыў школу
І паступіў на курсы педагогаў у Магілёве.
Праз год ў Карманоўцы ўжо працуе,
І мудрасць, сілу духа ен мацуе.
Час службы ў арміі настаў,
Дзе навык санінструктара спазнаў…
Вайну ў Харкаве застаў.
Камандзірам санузвода пад Маскву папаў.
Лячыў параненых людзей.
Нагледзеўся на шмат смярцей.
Спасаў жыцці другім ен лоўка і ўмела,
Пакуль самога куля адалела.
Надоўга ў шпіталі прапісаўся,
На ўсе жыцце ен без нагі застаўся.
Усе свае пасляваенныя гады
Настаўнічае ў весцы малады.
Затым дырэктарам працуе,
Шчаслівае сямейнае жыццё будуе.
Унукі, дзеці – усе ў яго ўдаліся
Сынок з нявесткаю ў весцы засталіся.
Калі яго жыццё за прыклад возьмуць дзеці,
То шчасце будзе на ўсей планеце.
Ігнатовіч Арцем, вучань 8 класса ДУА “Эсьмонскі ВПКДССШ Бялыніцкага раена”
Я вернусь
…1945 год. Март последнего года войны выдался на редкость сырым и холодным. Дороги развезло, грязь пополам со снегом липла к сапогам, норовила забраться в каждую трещинку, дырочку. Сырость пропитала все: шинель, портянки, вещмешки, плащ-палатки.
По всем фронтам шли наступательные бои. Война, ощерившаяся дулами зенитных орудий, рвущаяся минами, кричащая «ура» и падающая в грязный снег, поднимающаяся и оставляющая на снегу пятна шинелей и полушубков, война последнего года войны докатилась до Польши.
В небольшом реденьком лесочке на берегу Вислы в окопах, на дне которых чавкала вода пополам с песком, сидело, лежало, протирая и осматривая оружие, пытаясь согреться, 40 человек - все, что осталось от батальона. Ждали наступления сумерек. Неослабевающий минометный огонь немцев с того берега во второй раз срывал переправу остальных воинских соединений. Связь не работала. Сообщить своим о том, что батальон, разобрав сарайчик с сеновалом на краю леса и взяв с собой пулемет и два миномета, переправился на самодельных плотиках, пока не было никакой возможности. Раненых некуда было деть, и они тоже вместе со всеми лежали здесь в окопах, под минометным обстрелом. И некоторых уже ранило по второму разу. Женщина-саниструктор, молодая, веселая, отличная пловчиха, умело перевязывавшая и ловко выносившая раненых с поля боя, давно лежала мертвая на песке.
Несмотря на потери, бойцы, сидящие в окопах в ожидании приказа командира, верили, что в третий раз переправа не сорвется, и считали западный берег своим, откуда их не выбьют и куда придет помощь.
Висла вскрылась и почти очистилась ото льда. Быстрое течение реки сносило все на своем пути. Темно-свинцовые воды были холодны, как лед, и грозили гибелью каждому.
Реденький лесок хорошо просматривался, и немцы, не жалея мин, контролировали берег, не давая возможности покинуть окопы и что-либо предпринять для налаживания связи со своими.
Знают ли свои, что батальон переправился, что бойцы живы, что ждут подмоги?
…Павел чистил автомат от набившегося туда песка порыжевшей от времени тряпицей. Не спалось. С рассветом немцы полезут в атаку, чтобы выбить чудом зацепившийся за песчаный берег Вислы потрепанный и обескровленный батальон. Но после пережитой ночью переправы об этом думалось без особого страха. Павлу, тридцатидевятилетнему, прошедшему не одну войну, не раз раненному, было жаль не себя, а погибших товарищей: лейтенанта, командира их группы, совсем молодого по годам, но прошедшего всю войну, взад и вперед; медсестру, которая напоминала Павлу его младшую сестренку; немолодого радиста Ерофеича, почти его ровесника, земляка-белоруса, и многих-многих других.
А еще думалось о родной деревеньке: как там родители, живы ли, как Мария ждет ли? Вот закончится война- и домой, вернуться к мирной жизни…
Совсем стемнело. Немцы ослабили минометный огонь. « Эссен унд шлафен немчура захотела», - невесело усмехнулся про себя Павел. Чуткое ухо охотника уловило какое-то движение: к окопчику Павла кто-то полз. « Не иначе сержант проверяет, как окопались. Пока подмога не придет, одно спасение – залезть поглубже в землю,» - мелькнуло в мозгу.
- Эй, Богомаз, как ты тут? – позвал сержант Мигулин.
- Да все порядком, товарищ сержант. Мигулин спрыгнул в глубокий, уже обустроенный окоп.
- Молодец, рядовой Богомаз. Вон как у тебя все надежно. И танки не страшны. Тьфу-тьфу-тьфу!- сержант яростно поплевал. – Лучше черта не вспоминать. Оружие чистишь? Сразу видно – охотничья сноровка.
Сержант с одобрением огляделся вокруг. Павел глянул на сержанта, уже немолодого, прошедшего штрафбат, много повидавшего даже на войне, и понял, что Мигулин явился не просто похвалить его солдатские качества.
- Понимаешь, Павел, в каком мы сейчас положении, - начал сержант,- приказывать я тебе не могу, не имею морального права, знаю, что посылаю на верную гибель, поэтому прошу. Если до рассвета наши не появятся, то нам всем крышка. Земляк твой, Ерофеич, погиб. Связи нет. Вернуться надо назад, на тот берег, доложить… Доложить, что живы мы, ждем, пусть помогут авиацией, артиллерией… - Мигулин замолчал. – Знаю, пловец ты хороший и стреляешь не хуже снайпера.
- Не перехвали, товарищ сержант. Сделаю.
- Собирайся, Паша. Поддержим тебя огоньком, пока к реке спустишься.
Взяв оружие и напихав сена в штаны и гимнастерку (кстати подвернулся сарайчик с сеновалом в лесу), связав сапоги за ушки и повесив их на шею, под покровом ночи Павел спустился к реке.
Огнем обожгла ледяная вода все тело. Река в этом месте была не очень широкой. Выросший на берегу глубокого озера, с самого детства Павел плавал как рыба. Но быстрое течение, холодная вода и тяжелое оружие превращали переправу в настоящую пытку.
Вдруг где-то впереди раздался всплеск, взметнулся фонтан брызг- взорвалась мина. «Проснулись, немчура проклятая,»- зло подумал Павел. Тут же затрещали автоматные очереди. Это наши, как могли, отвлекали на себя внимание немцев, прикрывая огнем своего товарища.
Плыть оставалось не так уж много. Вот он, берег. Там свои. Собрав последние силы, превозмогая усталость, Павел нащупал ногами дно. Сзади послышался противный свит, раздался взрыв, что-то очень острое, будто шило, кольнуло под лопаткой, рядом с сердцем. « Зацепило, - мелькнула мысль,- только бы не упасть в воду».
Павел выполз на берег, впереди в темноте замаячили какие-то фигуры, послышалась русская речь. «Свои!»- забилось в мозгу. Подбежавшие разведчики склонились над солдатом.
- На том берегу наши…батальон просит…огня…- теряя сознание, прошептал Павел.
…Яркое солнце било в оконное стекло госпиталя. Павел очнулся через несколько суток. Доктор сказал, что война для Павла закончилась - у него тяжелейшее ранение: осколок в легком в опасной близости с сердцем, оперировать нельзя.
Павел, лежа на больничной койке, глядел в ярко синее весеннее небо через окно госпиталя. Он мечтал о том, что скоро вернется домой, к родным. Он не знал, что еще с 41 года в родном сельсовете он числится пропавшим без вести; что мать и отец погибли во время войны, а жена Мария, недолго поплакав, вышла замуж; не знал, что немецкий осколок будет тревожить его всю оставшуюся жизнь, спровоцирует туберкулез; не знал, что, вернувшись в родную хату, некому будет сказать: «Я вернулся…» Он не знал, что все наладится, что орден Великой Отечественной войны 2 степени найдет его почти через тридцать лет, что он проживет достойно отмеренную ему жизнь…
Ничего этого он пока не знал. Он глядел через больничное окно в весеннее синее небо и мечтал о Победе, мечтал о мире, мечтал о жизни…
Воспоминания ветерана Великой Отечественной войны Богомаза Павла Семеновича, рядового, записала Анрибайло Екатерина.
раскрыть » / « свернуть